Паустовский К. Г. – Барсучий нос

Константин Георгиевич Паустовский - Барсучий нос

Константин Паустовский
Барсучий нос

Озеро около берегов было засыпано ворохами жёлтых листьев. Их было так много, что мы не могли ловить рыбу. Лески ложились на листья и не тонули.
Приходилось выезжать на старом челне на середину озера, где доцветали кувшинки и голубая вода казалась чёрной, как дёготь.
Там мы ловили разноцветных окуней. Они бились и сверкали в траве, как сказочные японские петухи. Мы вытаскивали оловянную плотву и ершей с глазами, похожими на две маленькие луны. Щуки ляскали на нас мелкими, как иглы, зубами.
Стояла осень в солнце и туманах. Сквозь облетевшие леса были видны далёкие облака и синий густой воздух. По ночам в зарослях вокруг нас шевелились и дрожали низкие звёзды.
У нас на стоянке горел костёр. Мы жгли его весь день и ночь напролёт, чтобы отгонять волков, - они тихо выли по дальним берегам озера. Их беспокоили дым костра и весёлые человеческие крики.
Мы были уверены, что огонь пугает зверей, но однажды вечером в траве у костра начал сердито сопеть какой-то зверь. Его не было видно. Он озобоченно бегал вокруг нас, шумел высокой травой, фыркал и сердился, но не высовывал из травы даже ушей.
Картошка жарилась на сковороде, от неё шёл острый вкусный запах, и зверь, очевидно, прибежал на этот запах.
С нами был маленький мальчик. Ему было всего девять лет, но он хорошо переносил ночёвки в лесу и холод осенних рассветов. Гороздо лучше нас, взрослых, он всё замечал и рассказывал.
Он был выдумщик, но мы, взрослые, очень любили его выдумки. Мы никак не могли, да и не хотели доказывать ему, что он говорит неправду. Каждый день он придумывал что-нибудь новое: то он слышал, как шептались рыбы, то видел, как муравьи устроили себе паром через ручей из сосновой коры и паутины.
Мы делали вид, что верили ему.
Всё, что окружало нас, казалось необыкновенным: и поздняя луна, блиставшая над чёрными озёрами, и высокие облака, похожие на горы розового снега, и даже привычный морской шум высоких стен.
Мальчик первый услышал фырканье зверя и зашипел на нас, чтобы мы замолчали. Мы притихли. Мы старались даже не дышать, хотя рука невольно тянулась к двустволке, - кто знает, что это мог быть за зверь!
Через полчаса зверь высунул из травы мокрый чёрный нос, похожий на свиной пятачок. Нос долго нюхал воздух и дрожал от жадности. Потом из травы показалась острая морда с чёрными пронзительными глазками. Наконец показалась полосатая шкура.
Из зарослей вылез маленький барсук. Он поджал лапу и внимательно посмотрел на меня. Потом он брезгливо фыркнул и сделал шаг к картошке.
Она жарилась и шипела, разбрызгивая кипящее сало. Мне хотелось крикнуть зверьку, что он обожжётся, но я опоздал - барсук прыгнул к сковородке и сунул свой в неё свой нос...
Запахло палёной кожей. Барсук взвизгнул и с отчаянным воплем бросился обратно в траву. Он бежал и голосил на весь лес, ломал кусты и плевался от негодования и боли.
На озере и в лесу началось сметение. Без времени заорали испуганные лягушки, всполошились птицы, и у самого берега, как пушечный выстрел, ударила пудовая щука.
Утром мальчик разбудил меня и рассказал, что он сам только что видел, как барсук лечит свой обожжённый нос. Я не поверил.
Я сел у костра и спросонок слушал утренние голоса птиц. Вдали посвистывали белохвостые кулики, крякали утки, курлыкали журавли на сухих болотах - мшарах, плескались рыбы, тихо ворковали горлинки. Мне не хотелось двигаться.
Мальчик тянул меня за руку. Он обиделся. Он хотел доказать мне, что он не соврал. Он звал меня пойти посмотреть, как лечится барсук.
Я нехотя согласился. Мы осторожно пробрались в чащу, и среди зарослей вереска я увидел гнилой сосновый пень. От него тянуло грибами и йодом.
Около пня, спиной к нам, стоял барсук. Он расковырял пень и засунул в середину пня, в мокрую и холодную труху, обожжённый нос.
Он стоял неподвижно и холодил свой несчастный нос, а вокруг бегал и фыркал другой маленький барсучонок. Он волновался и толкал нашего барсука носом в живот. Наш барсук рычал на него на него и лягал задними пушистыми лапами.
Потом он сел и заплакал. Он смотрел на нас круглыми и мокрыми глазами, стонал и облизывал своим шершавым языком больной нос. Он как будто просил о помощи, но мы ничем не могли ему помочь.
Через год я встретил на берегах этого озера барсука со шрамом на носу. Он сидел у воды и старался поймать лапой гремящих, как жесть, стрекоз. Я помахал ему рукой, но он сердито чихнул в мою сторону и спрятался в зарослях брусники.
С тех пор я его больше не видел.

Ушинский К. Д. – Плутишка кот

Константин Дмитриевич Ушинский - Плутишка кот

Константин Ушинский
Плутишка кот

Жили-были на одном дворе кот, козёл да баран. Жили они дружно: сена клок и тот пополам; а коли вилы в бок, так одному коту Ваське. Он такой вор и разбойник: где что плохо лежит, туда и глядит. Вот идёт раз котишко-мурлышко, серый лобишко; идёт да таково жалобно плачет.
Спрашивают кота козёл да баран:
- Котик-коток, серенький лобок! О чём ты плачешь, на трёх ногах скачешь?
Отвечает им Вася:
- Как мне не плакать! Била меня баба, била; уши выдирала, ноги поломала, да ещё и удавку на меня припасала.
- А за что же на тебя такая беда пришла? - спрашивают козёл да баран.
- Эх-эх! За то, что нечаянно сметанишку слизал!
- Поделóм вору и мýка, - говорит козёл, - не воруй сметаны!
Вот кот опять плачет:
- Била меня баба, била; била - приговаривала: придёт ко мне зять, где сметаны будет взять? Поневоле придётся козла да барана резать.
Заревели тут козёл да баран:
- Ах ты, серый ты кот, бестолковый твой лоб! За что ты нас-то сгубил?
Стали они судить да рядить, как бы им беды великой избыть, - и порешили тут же: всем троим бежать. Подстерегли, как хозяйка не затворила ворот, и ушли.

II

Долго бежали кот, козёл да баран по долам, по горам, по сыпучим пескам; пристали и порешили заночевать на скошенном лугу; а на том лугу стога, что города, стоят.
Ночь была тёмная, холодная: где огня добыть? А котишка-мурлышка уже достал бересты, обернул козлу рога и велел ему с бараном лбом столкнуться. Стукнулись козёл с бараном, искры из глаз посыпались: береста так и запылала.
- Ладно, - молвил серый кот, - теперь обогреемся! - да недолго думавши и зажёг целый стог сена.
Не успели они ещё порядком обогреться, как жалует к ним незваный гость - мужичок-серячок, Михайло Потапыч Топтыгин.
- Пустите, - говорит, - братцы, обогреться да отдохнуть; что-то мне неможется.
- Добро пожаловать, мужичок-серячок! - говорит котик. - Откуда идёшь?
- Ходил на пчельник, - говорит медведь, - пчёлок проведать, да подрался с мужиками, оттого и хворость прикинулась.

III

Вот стали они все вместе ночку коротать: козёл да баран у огня, мурлышка на стог сена залез, а медведь под стог забился.
Заснул медведь; козёл да баран дремлют; один мурлыка не спит и всё видит. И видит он: идут семь волков серых, один - белый и прямо к огню.
- Фу-фу! Что за народ такой! - говорит белый волк козлу да барану. - Давай-ка силу пробовать.
Заблеяли тут со страху козёл да баран; а котишка - серый лобишко повёл такую речь:
- Ах ты, белый волк, над волками князь! Не гневи ты нашего старшего: он, помилуй бог, сердит! Как расходится - никому несдобровать! Аль не видишь у него бороды: в ней-то и вся сила; бородой он всех зверей побивает, рогами только кожу сымает. Лучше подойдите да честью попросите: хотим-де поиграть с твоим меньшим братцем, что под стогом спит.
Волки на том козлу кланялись; обступили Мишу и ну заигрывать. Вот Миша крепился-крепился да как хватит на каждую лапу по волку, так запели они лазаря. Выбрались волки из-под стога еле живыми и, поджав хвосты, - давай бог ноги!
Козёл же да баран, пока медведь с волками расправлялся, подхватили мурлышку на спину и поскорее домой! «Полно, говорят, - без пути таскаться, ещё не такую беду наживём».
Старик и старушка были рады-радёхоньки, что козёл с бараном домой воротились; а котишку-мурлышку ещё за плутни выдрали.

Дудин М. А.

Хоровод

Дудин М. А. – Хоровод

Михаил Александрович Дудин - Хоровод

Михаил Дудин
Хоровод

Тары-бары,
Растабары. 
Сказки старые
Не стары.
Новые – не старятся, 
Старые – останутся.

У реки за косогором
Заяц дом себе срубил.
Огород обнёс забором
И капусту посадил.

Дилинь-дилинь!
Дилинь-бом!
То не ветер,
То не гром,
А сама лиса-воровка
Забралася к зайцу в дом.

Зайца выгнала лиса.
Заяц плачет два часа.

Кто утешит зайца в горе?
Сколько дней ему реветь?

Через лес
И через море
Услыхал его медведь.

Кто медведь?
Медведь - защита
Всех обиженных зверей.
Заворчал медведь сердито:
- Все на выручку
Скорей!

 
Снаряжен медвежий флот,
Море бурей пенится.
По волнам корабль плывет,
С боку на бок кренится.

Вот окончен рейс победный,
Вышел на берег медведь.
Продолжает заяц бедный
Пуще прежнего реветь.

– Я приплыл по синю морю, -
Говорит ему медведь, -
Чтобы вас утешить в горе,
Ваши слёзы утереть.

Я спешил. Меня крушенье
Не осмелилось догнать.
Может быть, вам в утешенье
Надо сказку рассказать.

По дремучим, непроезжим,
По нехоженным лесам
Я за жизнь свою медвежью
Много сказок видел сам.

Поднимите ваши уши,
Чтобы лучше сказку слушать:

…По камушкам и травушкам
Тропинкою лесной
Алёнушка с Иванушкой
Идут к себе домой.
И просит пить Иванушка.
В лесу колодца нет.

Иванушка за камушком
Заметил чей-то след.
А в том следу была вода
Прозрачная до донышка,
А в той воде была беда…
Где братец твой, Аленушка?

Слово к слову,
Складом-ладом
Сказка сказана на треть.
Говорит косой:
- Не надо…
И по-прежнему реветь.

А медведь прищурил глаз:
- Есть другая про запас:

Через горы и луга
Машиного братца
Унесла к себе Яга.
Как туда добраться?

Скучно Ване одному -
Не в дому, не в терему,
У Яги в сторожке
На куриных ножках.

Маше страшно. Маше больно,
Маша по лесу идет…
Говорит косой :
- Довольно…
Сам по-прежнему ревёт.

А Медведь не слышит,
Говорит, как пишет:

- Снег валил. Клубились тучи.
Гнулись сосны до земли.
Злые люди в лес дремучий
Сиротинку завезли.

Замолчать заставили.,
Замерзать оставили.
Старый волк скликает стаю,
Вьюга волчий вой несёт…

Заяц всхлипывает:
- Знаю!
Дед Мороз её спасёт.
Нет утехи для косого
В этой сказке в этот раз.

Михаил Иваныч снова
Продолжает свой рассказ:

- У меня не дом – хоромы
С новой крышей из соломы.
У меня в дому порядок.
Как малина, воздух сладок.
У меня в дому кровать:
Как посмотришь – будешь спать.
Как-то ночью с огорода
Я вернулся на ночлег.

Дверь открыл: в постели вроде
Спит какой-то человек.
Зажигаю свет. Поближе
Подхожу. Огонь дрожит.
На моей подушке, вижу,
Тихо девочка лежит.
Притомилася, устала.
Спит калачиком в углу.

Я поправил одеяло.
Сам улёгся на полу.
Спал вполглаза у кровати
И боялся захрапеть…
Заяц всхлипывает:
- Хватит…
И по-прежнему реветь!
А медведь прищурил глаз:
- Много сказок про запас.
Собирал я их по свету
Лет, наверно, двадцать пять.
Я не знаю, ту иль эту
Вам сегодня рассказать.

Громко
Окола кола
Заяц бьёт в колокола:
- Бом-бам!
Бам-бом,
У меня украли дом!

Бух-бах!
Бах-бух!
Помогите мне, петух.
Звон летит через реку:
- Кукаре… Кукареку!

На лису
Несу косу.
Ждите.
Вылетел.
Спасу!

А Лиса – в леса,
В нору,
Под корягу на юру.

Дилинь-дилинь,
Дилинь-бом!
Возвратился заяц в дом.
В огород
На хоровод
Дорогих гостей зовёт.

В три струны на балалайке
Перепляс играл медведь,
Пели зайки на лужайке,
Любо-дорого глядеть.
А петух-то, а петух
Кукарекал во весь дух.

Гости пили,
Гости ели,
Веселились две недели.
И плясали от души.
Если хочешь -
Попляши.
Целый год,
Круглый год
Сказки водят хоровод.