Category Archives: Русские писатели

Артюхова Н.М. – Первое сентября

Артюхова Нина Михайловна - Первое сентября (читать с иллюстрациями)

Нина Артюхова
Первое сентября

Рано-рано начинают хлопать калитки 1 сентября. И кажется, что все астры, георгины и золотые шары выходят из садов за калитки, двигаются по широкой зелёной улице вместе с ребятами — к школе…

Весёлая сегодня улица. Весёлая и в то же время серьёзная, деловая. Самые серьёзные лица у тех, кто идёт в школу в первый раз.

А самый серьёзный из всех серьёзных первоклассников — Вася Нежданов.

В одной руке у Васи портфель, а в другой — огромный букет. Мама предлагала что-нибудь понести, но Вася никак не мог согласиться. С сегодняшнего дня он школьник и всё школьное должен нести сам. Сегодня даже цветы школьные.

— Что, Васютка, и ты учиться пошёл? — окликнули его знакомые четвероклассники. — Разве тебе уже семь лет?

Вася хотел ответить: «Да, мне уже давно исполнилось семь лет, ещё две недели тому назад было семь». Но слова от волнения застряли где-то глубоко в горле и не хотели выходить. Как он сможет отвечать в классе, когда такой сиплый голос?!.

У ворот зашептали новички:

— Валентина Петровна идёт!..

Учительницу Валентину Петровну Вася уже видел раньше. Она приходила ещё летом, записывала ребят, поступающих в школу в этом году.

И Валентина Петровна не только Васю, а и других ребят тоже уже знала немножко. Когда вошли в класс, она уверенно подобрала каждому подходящего соседа. Рядом с Васей, на вторую парту у окна села девочка Наташа. Голубоглазая, в тёмном платье с прямым стоячим воротничком. А на голове твёрдый, тоже стоячий, коричневый бант. Незнакомая… Должно быть, на другой улице, около станции живёт.

Потом Валентина Петровна заставила нескольких мальчиков и девочек перемениться местами, будто ещё раз перетасовала карты лото. Наконец всё затихло, и урок начался.

Вася думал, что на первом же уроке их будут учить читать и писать. Буквы он уже знал и считать умел до сорока девяти. Но оказалось, что школьнику буквы нужны не сразу. Школьников сначала учат самым простым вещам. Например, здороваться, вставать, садиться… Впрочем, всё это было не так просто.

Дома и на улице люди говорят друг другу «здравствуйте». А в школе, когда входит учительница, нужно молча встать. Валентина Петровна объяснила это ребятам и сказала:

— Теперь я выйду из класса и опять к вам войду, а вы со мной поздоровайтесь.

И вышла в коридор. А когда вернулась, ребята вразнобой крикнули:

— Здравствуйте! — и почти никто не встал. Прямо даже стыдно, какие все оказались бестолковые.

На первом уроке учили стихи. Вася быстро запомнил слова, но когда Валентина Петровна спросила его, Вася забыл встать. В конце урока Валентина Петровна спросила его ещё раз. Вася встал, но забыл откинуть крышку парты, она упала с грохотом. Вася даже расстроился. Когда же он станет настоящим школьником? На перемене стоял у крыльца, не бегал, не играл, только смотрел, как другие ребята бегают, смеются, догоняют друг друга.

После перемены Валентина Петровна стала объяснять ребятам, что такое предложение. Вася понял довольно быстро. «Маленький мальчик», — предложение это или нет? Нет, это ещё не предложение. А вот если сказать: «Маленький мальчик учится», — это уже будет предложение.

«Предложение, — решил Вася, — когда кто-нибудь что-нибудь делает».

Валентина Петровна сказала:

— А теперь, ребята, сами придумайте какое-нибудь предложение.

Сразу поднялось несколько рук. Некоторые придумывали очень удачно:

— «Я умею играть в футбол».

— «Я ловил рыбу».

— «Мой папа работает на заводе».

Другие отмалчивались или повторяли уже сказанное раньше с небольшими изменениями:

— «Маленький мальчик учится».

— «Маленькая девочка учится».

Это было, конечно, неправильно, но ведь для того и учатся маленькие мальчики и девочки, чтобы научиться правильно отвечать!

Валентина Петровна ходила по рядам, подбадривала робких, напоминала, что нужно вставать, когда отвечаешь.

— А ты, Вася, придумал какое-нибудь предложение?

Нет, Вася ещё ничего не придумал. Очень хотелось, но пока ещё ничего не выходило. Может быть, сказать: «Я ходил в лес за грибами»? Или лучше — за земляникой?»

Рядом качнулся коричневый бант. Наташа подняла руку.

— Говори, Наташа.

Наташа заторопилась и забыла откинуть крышку парты. Ей было неудобно стоять, но это было неважно; хотелось поскорее выговорить то, что задумала.

Радостным голосом она сказала:

— Мы не хотим войны!

— Очень хорошо! — похвалила Валентина Петровна.

Вася с уважением посмотрел на соседку. Молодец, как хорошо сказала! Теперь ему не хотелось говорить ни о грибах, ни о землянике. Хотелось сказать такое же что-нибудь большое, самое главное…

К концу урока ребята стали отвечать живее, это было вроде интересной игры — кто лучше придумает? Некоторые вставали уже два раза и в третий раз поднимали руки. Но Валентине Петровне хотелось всех расшевелить, чтобы никто не сидел молчком…

Несколько раз она поглядывала на Васю. А Вася то опускал глаза, то, вздыхая, смотрел по сторонам.

Портрет на стене… Сталин чуть-чуть усмехается, как будто сочувствует Васе и хочет помочь. Вот оно большое, самое главное! У Васи загорелись щёки, рука высоко взлетела над партой.

Валентина Петровна сразу повернулась к нему, даже подошла поближе и наклонилась немного.

Вася осторожно откинул крышку парты, чтобы не стукнула. Встал. И громко, на всю комнату, произнёс:

— Я люблю Сталина!

— Очень хорошо! — сказала Валентина Петровна и даже погладила Васю по волосам.

Как раз в эту минуту зазвенел звонок. Началась вторая перемена. Ребята вышли во двор. Опять во дворе всё закружилось, перемешалось, забегало…

Вася потянул за руку Наташу, стоявшую у крыльца:

— Пойдём играть!

Ему хотелось смеяться, бегать вместе со всеми. Он хорошо ответил на уроке, он чувствовал себя настоящим школьником.

Артюхова Н.М. – Подружки

Артюхова Нина Михайловна - Подружки (читать с иллюстрациями)

Нина Артюхова
Подружки

Галя Серебрякова и Маруся Ильина встретились, как всегда, у ворот и вместе пошли в школу. Синее безоблачное небо над широкой улицей. В садах и в скверах – осеннее золото листьев. Девочки шли, крепко держась за руки, поэтому Маруся Ильина несла портфель в левой руке, а Галя Серебрякова – в правой. А портфели были твёрдые, блестящие, с необмятыми краями – казалось, что их долго и старательно утюжили мамы вместе с коричневыми платьями, белыми воротничками и чёрными фартуками девочек.
Галя Серебрякова громко читала вывески и надписи, которые попадались навстречу:
– «Бу-лоч-ная»… «Ки-но-те-атр»… «Мо-ло-ко»… «Ре-монт о-бу-ви»…
Прошуршал по серому асфальту голубой блестящий троллейбус. Быстро промчался, а всё-таки Галя успела прочесть:
– «Са-до-во-е Б-коль-цо».
– Как ты хорошо читаешь! – сказала Маруся. Галя ответила с гордостью:
– Я ещё в прошлом году научилась! Маруся вздохнула:
– А я не умею такое трудное…
Все классы в школе были одинаковые, но самым лучшим, разумеется, был первый «А». Все учительницы в школе были разные. Самой лучшей, разумеется, была Ольга Андреевна.
Вот она вошла в класс, весёлая, молодая, приветливая, и сразу захотелось ответить ей как можно лучше.
Ольга Андреевна заглянула в журнал и сказала:
– Читай, Ильина.
Маруся покраснела, раскрыла букварь и начала читать, старательно, по буквам выговаривая каждое слово. На пятой строчке запнулась и покраснела ещё больше.
Галя подняла руку. Тёмные глаза стали совсем круглыми, как будто выпрыгнуть хотели, и умоляли учительницу: «Меня, меня спросите!»
Ольга Андреевна улыбнулась:
– Серебрякова, дальше читай.
Галя прочла всю страницу, от начала до конца, даже то, что ещё не было задано сегодня.
Ольга Андреевна опять улыбнулась и сказала:
– Хорошо.
Галя села за парту и радостно подумала: «Пятёрку поставит!»
На следующем уроке девочки писали.
Ольга Андреевна ходила по рядам и заглядывала в тетради.
– Ольга Андреевна, – сказала Галя, – вот у неё здесь ошибка. – Она ткнула пальцем в Марусину тетрадь. – Нужно «о», а она написала «а».
Ольга Андреевна посмотрела на Галю, но почему-то не улыбнулась на этот раз.
– Конечно, «о», – сказала она. – Поправь, Маруся.
Маруся стала поправлять и от волнения посадила на трудном слове большую расплывчатую кляксу.
Последним был урок арифметики.
Ольга Андреевна вызвала Марусю решать задачу. Тонкие Марусины пальцы, постукивая мелом, нерешительно продвигались по чёрной доске. Маруся написала знак равенства и задумалась.
– Девять! – крикнула Галя.
Светлана Николаева с передней парты обернулась. Лицо у неё было сердитое. Может быть, ей обидно стало, что не она первая решила задачу? Ведь по арифметике Светлана сильнее всех в классе. Ольга Андреевна сказала строго:
– Молчи, Серебрякова.
Маруся стояла, не поднимая глаз, и беззвучно шевелила губами. Потом вздохнула тяжело и написала: «9». Медленно вернулась к своей парте и села рядом с Галей.
Урок кончился. Девочки закрывали учебники и тетради. Женя Волкова сказала соседке:
– Нюра, у тебя сейчас заколка выскочит.
Нюра Иванова только недавно стала отпускать косу. А волосы у неё были прямые и жёсткие. Заколки и ленточки подбирали за ней всем классом.
Про неё говорили, что, если бы она в лесу заблудилась, как мальчик с пальчик, дорогу домой найти было бы очень легко.
Нюра нагнулась поднять заколку и громко сказала:
– Не люблю, когда выскакивают. – И в упор посмотрела на Галю.
Галя так и не поняла, про кого сказала Нюра. Про заколку?
– И я не люблю, когда выскакивают, – подтвердил Юра Смирнов.
Но ведь он-то никогда не терял заколок!
– Я тоже не люблю, – сказала Светлана Николаева.
А у Светланы длинные косы и ни одной заколки в волосах.
…Галя Серебрякова и Маруся Ильина возвращались домой из школы.
Галя несла портфель в правой руке, и Маруся тоже в правой. Девочки не держались за руки.
Маруся шла грустная, не поднимая глаз. Гале тоже было невесело.
Яркие золотые буквы блестели над дверями магазинов – Галя не обращала на них внимания. Проезжали мимо нарядные голубые троллейбусы – Галя не читала номера и надписи.
Девочки молча вошли во двор и повернули – одна направо, другая налево.
Мама спросила Галю:
– Ну, как дела?
– Пятёрка по чтению, – мрачно ответила Галя.
…Утром мама расчёсывала короткие курчавые
Галины волосы и завязывала бант потуже, а Галя терпела и морщилась.
– Собирайся, Галя, – сказала мама. – Вон подружка твоя уже тебя поджидает.
Галя бросилась к окну. У ворот мелькнули светлые косички и знакомое серенькое пальто в клетку. Нет, Маруся не ждала. Она поспешно вышла на улицу, даже не взглянув на Галины окна. Галя сбежала с лестницы. Не догнать! Маруся уже на углу стоит, собирается улицу переходить.
Галя знала по себе, что переходить улицу одной страшновато: уж очень она широкая. Сегодня, впрочем, Галя беспокоилась не за себя, а за Марусю. Улица такая большая, а Маруся такая маленькая, да ещё торопится.
Когда Галя вошла в класс, Маруся уже сидела за партой и разбирала свои тетрадки.
– Здравствуй, – сказала Галя.
Галя сказала: «здравствуй», а Маруся ясно услышала: «не сердись».
– Здравствуй, – не поднимая глаз, ответила Маруся.
А Галя в этом «здравствуй» услышала совсем другие слова: «Обидела ты меня».
В самом начале урока Ольга Андреевна спросила:
– Ну-ка, девочки, кто сегодня выучил хорошо и может прочесть до конца всю страницу?
Галина рука сама взлетела над партой и сама сейчас же опустилась. Галя увидела, что Маруся тоже поднимает руку, правда, совсем не высоко, робко и нерешительно. Из всех рук в классе Ольга Андреевна выбрала именно эту, самую медленную руку.
Маруся читала гораздо лучше, чем вчера, прямо, должно быть, наизусть выучила. Только она слишком торопилась, как будто боялась, что её перебьют, не дадут договорить. От этой спешки перепутала строчки в самом конце – вместо одного слова прочла другое – и остановилась, смущённая.
Гале так хотелось поправить, что она обеими ладонями зажала себе рот. Удержалась всё-таки.
Ольга Андреевна улыбнулась чуть-чуть и сказала:
– Не спеши, Маруся, подумай и скажешь правильно.
Маруся подумала и очень хорошо, с выражением даже, прочитала последние две строчки.
– Молодец! – похвалила Ольга Андреевна. А Галя зашептала:
– Пятёрку тебе поставила, пятёрку, я видела! Девочки возвращались домой, крепко держась за руки.
Это был удивительный день. Совсем не жалко и не грустно было смотреть, как облетают осенние листья.
Осень – это конец года, но ведь для девочек эта осень была только началом. Маруся и Галя шли медленно и останавливались около каждой вывески. Сначала Маруся называла буквы, потом Галя говорила всё слово целиком. А когда дошли до угла и остановились у перехода, Маруся посмотрела на загоревшиеся маленькие зелёные буквы, пошевелила губами… И вдруг прочитала, громко и радостно, не по буквам уже, а сразу всё слово:
– «Идите!»

Баруздин С.А. – Шаг за шагом

Сергей Алексеевич Баруздин -Шаг за шагом (читать с иллюстрациями)

Человеку - ровно год,
Он по комнате идёт.
Первый шаг - не пустяк,
Трудно сделать первый шаг.
Что ни половица -
Человек садится.
Плохо получается -
Очень пол качается!
Может, стоит зареветь?
Человек решил терпеть.
Он слезу зажал в кулак,
Сделал шаг и снова шаг.
Не качается пол -
Человек всерьёз пошёл.
Есть в ногах силёнка
У малого ребёнка!
За окном растаял снег,
Подрастает человек.
Он идёт не спеша
Со второго этажа.
Пусть круты ступени -
Не дрожат колени.
Человек шагает сам -
Хорошо, что он упрям!
Человек живёт, растёт,
По своей земле идёт.
Ну, а если это так,
Человеку нужен флаг.
Не любой, а, ясно,
Самый лучший - красный.
Красный флаг отец принёс.
Он сам под красным флагом рос!
Майским днём, хорошим днём
Человек идёт с флажком.
Сам не больше флажка,
Каждый шаг - полвершка,
А идёт, как знаменосец
С красным знаменем полка.
Рядом с ним ручей журчащий
Ускоряет к речке бег...
Человеком настоящим
Будет этот человек!

Толстой Л.Н. – Филипок

Толстой Лев Николаевич - Филипок (читать с красивыми иллюстрациями)

 

Лев Толстой
Филипок

Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти.
Но мать сказала ему: куда ты, Филипок, собрался? – В школу. – Ты еще мал, не ходи, – и мать оставила его дома.
Ребята ушли в школу. Отец еще с утра уехал в лес, мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филипок да бабушка на печке.
Стало Филипку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку.
Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел в школу.
Школа была за селом у церкви. Когда Филипп шел по своей слободе, собаки не трогали его, они его знали.
Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок. Филипок бросился бежать, собаки за ним. Филипок стал кричать, споткнулся и упал.
Вышел мужик, отогнал собак и сказал: куда ты, постреленок, один бежишь? Филипок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух. Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышны гудят голоса ребят. На Филипка нашел страх: что, как учитель меня прогонит? И стал он думать, что ему делать. Назад идти – опять собака заест, в школу идти – учителя боится. Шла мимо школы баба с ведром и говорит: все учатся, а ты что тут стоишь? Филипок и пошел в школу. В сенцах снял шапку и отворил дверь. Школа вся была полна ребят. Все кричали свое, и учитель в красном шарфе ходил посередине.
– Ты что? – закричал он на Филипка. Филипок ухватился за шапку и ничего не говорил. – Да ты кто? – Филипок молчал. – Или ты немой? – Филипок так напугался, что говорить не мог. – Ну так иди домой, коли говорить не хочешь. – А Филипок и рад бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он погладил его по голове и спросил у ребят, кто этот мальчик.
– Это Филипок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришел в школу.
– Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.
Учитель стал показывать Филипку буквы, а Филипок их уж знал и немножко читать умел.
– Ну-ка, сложи свое имя. – Филипок сказал: хве-и-хви, ле-и-ли, пе-ок-пок. – Все засмеялись.
– Молодец, – сказал учитель. – Кто же тебя учил читать?
Филипок осмелился и сказал: Костюшка. Я бедовый, я сразу все понял. Я страсть какой ловкий! – Учитель засмеялся и сказал: а молитвы ты знаешь? – Филипок сказал; знаю, – и начал говорить Богородицу; но всякое слово говорил не так. Учитель остановил его и сказал: ты погоди хвалиться, а поучись.
С тех пор Филипок стал ходить с ребятами в школу.

Толстой Л.Н. – Три медведя

Толстой Лев Николаевич - Три медведя (читать с красивыми иллюстрациями)

Лев Толстой
Три медведя

Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику.
Дверь была отворена; она посмотрела в дверь, видит: в домике никого нет, и вошла. В домике этом жили три медведя. Один медведь был отец, звали его Михаил Иваныч. Он был большой и лохматый. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали ее Настасья Петровна. Третий был маленький медвежонок, и звали его Мишутка. Медведей не было дома, они ушли гулять по лесу.
В домике было две комнаты: одна столовая, другая спальня. Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлебкой. Первая чашка, очень большая, была Михаилы Ивановичева; вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина, третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая.
Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из средней чашки; потом взяла маленькую ложечку и похлебала из синенькой чашечки; и Мишуткина похлебка ей показалась лучше всех.
Девочка захотела сесть и видит у стола три стула: один большой - Михаилы Иванычев, другой поменьше - Настасьи Петровнин и третий маленький, с синенькой подушечкой, - Мишуткин. Она полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул, на нем было неловко; потом села на маленький стульчик и засмеялась: так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колена и стала есть. Поела всю похлебку и стала качаться на стуле.
Стульчик проломился, и она упала на пол. Она встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая - Михаилы Иванычева, другая средняя - Настасьи Петровнина, третья маленькая - Мишенькина.
Девочка легла в большую - ей было слишком просторно; легла в среднюю - было слишком высоко; легла в маленькую - кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.
А медведи пришли домой голодные и захотели обедать. Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом:
- КТО ХЛЕБАЛ В МОЕЙ ЧАШКЕ?
Настасья Петровна посмотрела свою чашку и зарычала не так громко:
- КТО ХЛЕБАЛ В МОЕЙ ЧАШКЕ?
А Мишутка увидал свою пустую чашечку и запищал тонким голосом:
- КТО ХЛЕБАЛ В МОЕЙ ЧАШКЕ И ВСЕ ВЫХЛЕБАЛ?
Михаило Иваныч взглянул на свой стул и зарычал страшным голосом:
- КТО СИДЕЛ НА МОЕМ СТУЛЕ И СДВИНУЛ ЕГО С МЕСТА?
Настасья Петровна взглянула на свой стул и зарычала не так громко:
- КТО СИДЕЛ НА МОЕМ СТУЛЕ И СДВИНУЛ ЕГО С МЕСТА?
Мишутка взглянул на свой сломанный стульчик и пропищал:
- КТО СИДЕЛ НА МОЕМ СТУЛЕ И СЛОМАЛ ЕГО?
Медведи пришли в другую горницу.
-КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ И СМЯЛ Ее? - заревел Михайло Иваныч страшным голосом.
- КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ И СМЯЛ Ее? - зарычала Настасья Петровна не так громко.
А Мишенька подставил скамеечку, полез в свою кроватку и запищал тонким голосом:
- КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ?
И вдруг он увидал девочку и завизжал так, как будто его режут:
- ВОТ ОНА! ДЕРЖИ, ДЕРЖИ! ВОТ ОНА! ВОТ ОНА! АЙ-Я-ЯЙ! ДЕРЖИ!
Он хотел ее укусить. Девочка открыла глаза, увидела медведей и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в окно и убежала. И медведи не догнали ее.